Слово Кыргызстана 15.03.2011г. 

Геологическая отрасль – одно из важнейших, реально действующих направлений экономики Кыргызстана. Поэтому не удивительно, что к ней большое внимание проявляют и новое правительство, и депутаты Жогорку Кенеша. Причем, если исполнительная власть в силу своего разумения развития страны начала резко тормозить деятельность геологических компаний, то законодатели жаждут изменить закон, чтобы лично принимать участие в предоставлении лицензий. Нам казалось, что изменение законодательства, регулирующего вопросы экономики и производства, всегда должно предусматривать улучшение деятельности той или иной отрасли. Иное вряд ли можно считать разумным. Можно ли сказать, что нынешние предложения депутатов, пытающихся изменить действующий Закон «О недрах» в полной мере отвечают этой цели? Об этом мы беседуем с генеральным директором консалтинговой и юридической компании EcoPartner Светланой Борцовой, непосредственно сотрудничающей со многими отечественными и зарубежными геологическими компаниями.

— Если начать с действующего законодательства, то следует отметить, что оно постоянно обновлялось. Примечательно, что каждый новый министр, после того как агентство преобразовали в министерство, начинал свою деятельность с декларации о полном реформировании геологической отрасли. При этом обычно разрабатывался большой пакет документов с предложениями внести изменения в различные законы. Причем не только отраслевые, но и сопутствующие. Нынешний министр Замирбек Эсенаманов не стал исключением. Он отозвал все предложения предыдущего руководителя ведомства и стал готовить свой вариант. Появились, как вы знаете, предложения и от депутатов. Одним из главных для себя вопросов они определили процесс контроля выдачи лицензии и обязательное согласование с Жогорку Кенешем выдачи лицензий на основные или стратегические месторождения. По мнению избранников, конкурсы проводились плохо и редко – лицензии в основном выделялись путем прямых переговоров между потенциальным лицензиатом и уполномоченным государственным органом. Хотя, по большей части, никакого конкурcа быть не может, к некоторым объектам проявляет интерес в лучшем случае всего один претендент. Но есть у нас и весьма заманчивые месторождения. Вот депутаты и считают, что без их участия там никак не разобраться. Парламентарии предлагают создавать конкурсные межведомственные комиссии на каждый конкретный объект, с привлечением представителей различных министерств. Что ведет не только к увеличению сроков, но и удорожанию самого процесса.

— Не является ли это вмешательством законодателей в дела исполнительной власти? Или у нас уже никто никому не доверяет?

— Определенная доля правды в этом есть. Ведь тем, кто не сталкивался с лицензионным процессом, кажется, что там всё до смешного просто. Однако перед получением лицензии лицензиат должен предоставить готовый проект с разделами по геологии, экономике и экологии, а также пройти три государственных экспертизы – Госгортехнадзора, и опять же по геологии и экологии, причем все они должны иметь положительные заключения. Только в этом случае будут рассматривать заявку. Контроль, можно сказать, тотальный. Но, видимо, новые руководители об этом не ведают.

— Когда в стране практически нет промышленности, все начинают молиться на природные богатства, надеясь, что хоть они спасут страну.

— Что бы ни говорили, но геологическая отрасль реально приносит деньги. И не только в качестве бюджетных вливаний. Создаются рабочие места, повышается покупательская способность населения, работает социальная поддержка. Нужно признать, что в действующих компаниях в основном работают граждане Кыргызстана – иностранцев единицы. Мы уже не говорим о решении проблем местного уровня, на которые выделяются значительные средства. А сколько дорог и мостов построено и отремонтировано геологами. Правда, социальная помощь законодательно никак не оговаривается. Со стороны геологических компаний все делается добровольно, хотя местная власть в поиске инвестиций для развития регионов, в первую очередь, обращается именно к ним. Тот же «Кумтор» своей социально-экономической помощью практически «тонким слоем золота» уже покрыл Иссык-Кульскую область. Конечно, контроль за деятельностью компаний должен быть, но только в законных рамках, а не так как делается порой – захотели местные жители перекрыть дорогу и встали живой стеной. И никто им ни указ. Ни власть, ни правоохранительные органы этому не препятствуют. Твори, что хочешь. Еще на один момент хотелось бы обратить внимание. Не закреплены законом и механизмы по рекультивации земель геологическими компаниями. Разговоры об этом идут постоянно, но законодатель в этом отношении ничего не предпринимает.

— Возможно, им действительно гораздо интереснее заниматься лицензированием, чем своими прямыми обязанностями?

— В это процесс, кажется, уперлись все. Тон задала правительственная комиссия. Хотя, на наш взгляд, лучше было бы давать лицензии всем желающим, но затем контролировать их целевое использование. В Законе «О недрах» прописано, когда можно приостановить действие лицензии на три месяца и когда её можно отозвать. Нужно пользоваться законом. Руководство Министерства природных ресурсов уточнило, что порядка 80 процентов выданных лицензий принадлежат местным предпринимателям. Иностранные же компании владеют каждой десятой лицензией, по которым, судя по всему, и ведется успешная деятельность. Остальные держат лицензии и, возможно, хотели бы их продать, но не могут найти покупателя. Проверить все это просто. Министерство же, устраивая ревизию, издало приказ об остановке процесса согласования планов на 2011 год для всех лицензиатов. В результате, работа отрасли остановилась. И хотя в ближайшее время начинается сезон работ, вопрос в Министерстве природных ресурсов так до конца и не решен.
— Заметную роль в работе компаний играют местные сообщества…

— Для геологов это один из самых больных вопросов. Законодательно получение лицензии даже на поиск связано с лицензионным соглашением. В течение определенного срока компания для ведения своей деятельности должна получить согласие от местных сообществ или от собственника земли, на которой намечается работа. Не будет этого – не получат следующее соглашение. Процесс согласования с местными сообществами у нас тоже не нормирован, хотя для компаний он обязателен. У сообщества есть право согласовать проект или вернуть его на доработку, но, нет законодательного права отказать лицензиату, поскольку недра – это государственная собственность, и государство выдало лицензию на проведение работ. В юриспруденции существует понятие, что если у кого-то есть право, то у кого-то должны быть обязанности обеспечить это право. У компаний ведь тоже есть свои права, а не только обязанности. Они, например, имеют право работать на лицензионной площади, защищать частную собственность, инвестиции. И государство должно обеспечить действие выданного им права на проведение определенных работ. Но это только декларация. Бывают случаи, когда представители местных сообществ бьют технику, закидывают камнями машины, крадут солярку, грозят сжечь лагеря. Создается впечатление, что на местах народ игнорирует законы, а государственной власти там просто нет.

Наш народ не понимает, что те инвесторы, которые пришли сюда на поиск и на разведку, готовы рисковать, закапывая свои деньги в землю. Следует учитывать выплату налогов, определенные обязательные платежи, содержание рабочих, поддержку инфраструктуры, действующей вокруг компании. В надежде на успех компании только тратят деньги, хотя будет ли положительный результат, становится ясно только после нескольких лет работы и десятка миллионов вложенных средств. Но об этом никто не хочет говорить.

— Известно, что принятие законов, напрямую, казалось бы, не связанных с геологией, тоже отражаются на ней…

— Вот здесь можно остановиться еще на одной проблеме – действии Закона «О пастбищах», при принятии которого никто даже не вспомнил о геологической отрасли. Причем этим документом животноводам так и не помогли, поскольку инструменты его действия не разработаны, а всем остальным кислород перекрыли. Я думаю, что у нас идут ошибки на уровне стратегий. В свое время в республике приняли четыре экономических приоритета: животноводство, туризм, геология и энергетика. Так вот у первых трех ресурс практически один и тот же. Как можно развивать эти отрасли, когда они начинают конкурировать за ресурсы – пастбищ-то у нас не так много. Сегодня пастбищами считаются земли и на высоте более трех тысяч метров. Поэтому нужно думать, что делать. Заявления отраслевого министерства, что в этом году заработают и Джеруй, и Талдыбулак Левобережный, и Андаш пока ничем не подкреплены и иначе как популистскими их назвать трудно. Пока не заработают законы, ничего не будет. Геологические компании уже не верят, что работа может вестись в правовом поле. Местное население не знает о своих законных обязанностях и старается вести собственную политику, иногда далекую от цивилизованной. Думаю, что именно в этом кроются многие проблемы отрасли.

— Так, наверное, проблема не в самом законе, а в нашем отношении к нему?

— Вот именно. Ведь когда говорят, что у нас всё можно купить, никто даже не удивляется. Мы к этому привыкли. Регулярно объявляемая борьба с коррупцией результатов не дает. Правовой нигилизм окутал наше общество. Почему у нас нет уважения к законам? Потому, что мы не знаем, как ими пользоваться. Если бы геологические компании не искали какие-либо обходные пути, а действовали бы строго в соответствии с буквой закона, это, безусловно, сэкономило бы их деньги и позволило отстаивать свои права, не только в Кыргызстане, но и за его пределами. Нам нужны четкие механизмы регулирования деятельности: получения лицензии, продление лицензионных соглашений и аренды земли, согласование с общественностью и вопросов рекультивации после завершения работ. Эти вопросы должны быть прописаны в законах и не меняться. Компании должны знать какие их ждут затраты, при получении права на ведение работ, и они будут рассчитывать свои риски. Это будет определенной гарантией устойчивого развития отрасли и экономики страны в целом.

Александр Никсдорф.